Поговорили. Вот кто б мне еще объяснил, что все это значит! А, собственно, почему нет, сам напросился.
— Простите, куратор, — окликнула его вслед и бросилась догонять. Он остановился и дождался. Как уважающий себя вампир, взглянул с вежливым любопытством.
— Простите, что обращаюсь с этим к вам, но мне просто не у кого больше спросить. Вы не могли бы уделить мне пару минут?
— Пойдемте, — легко согласился он.
Мы вышли в небольшой внутренний двор. Несмотря на начало апреля, здесь все цвело и зеленело, обдавая нас душными ароматами множества соцветий. А в Светлогорске еще, наверное, и снег не везде сошел. Впрочем, и таких внутренних дворов у нас тоже не было. Другой климат, другая архитектура. Другие цветы.
— Так о чем вы хотели спросить? — поинтересовался куратор, останавливаясь под большим кустом, еще лишенном листьев, но уже сплошь покрытом огромными синими цветами.
Я вздохнула. Но, раз начала, надо продолжать.
— Я хотела спросить о том, что так привлекло ваше внимание. О заколке.
Он молчал, ожидая продолжения.
— Вы наверняка знаете об этой вещи больше, чем я. И вряд ли мне расскажете. Я и не прошу. Просто посоветуйте: может, мне лучше ее не носить? Снять и спрятать? Я ношу ее по привычке, как подарок, память, — я чуть пожала плечами, не зная, как лучше объяснить. — Но, если она так привлекла ваше внимание даже в толпе, может, это противоречит каким–то вашим предписаниям, нормам? Может, согласно вашим законам, я не имею права, и у меня могут быть неприятности из–за того, что я ношу ее?
— Как вы совершенно правильно мне ответили, эта вещь не ваша, — куратор отвечал вполне доброжелательно, но медленно, словно тщательно подбирая слова. — Даже если вы получили ее как подарок. Она именная. То, что по нашим законам именуется «неотчуждаемая собственность».
— То есть, он не имел права?..
— Не перебивайте. Он имел право дать ее вам. На время. Если угодно — на время всей вашей жизни. Но ваши дети ее не унаследуют. Продать и подарить ее вы тоже не можете. А носить — если таково было желание владельца, то посоветовать вам иное я просто не имею права. Согласно нашим законам за вещь отвечает ее владелец. Ему и решать.
— Он не настаивал, чтобы я закалывала ей волосы. Можно просто носить в сумке. Я спросила немного не о том, — я немного задумалась, как точнее сформулировать вопрос и не оскорбить какие–нибудь вампирские чувства. Он и так явно не въехал, как это я могу ее не носить, если велели носить. — Я о том, что она привлекла ваше внимание. И, видимо, чье–то еще она тоже привлечёт. А я бы не хотела…привлекать излишнее внимание. Я очень устала…от внимания вам подобных. Вы простите, если этот факт глубоко оскорбляет вас, я понимаю, любой вампир привык к безграничному обожанию…но вот так…тоже бывает. Скажите, если я буду носить ее, меня что, каждый встречный вампир будет дергать для беседы? Я никого не хочу обидеть или оскорбить, я просто не хочу, чтоб меня замечали, обращали внимание… — я беспомощно обхватила себя руками, ожидая его ответа. Он здесь главный, а мне надо как–то здесь выживать, я не хотела повторения Светлогорска, я так надеялась все забыть, и вот передо мной вновь стоит вампир, каким–то образом выбравший меня в огромной толпе.
— Тогда лучше носите, — задумчиво ответил куратор. — Да, она привлечет к вам внимание. Но при этом вас не тронут. Ни один вампир. Скорее помогут, если возникнет такая необходимость.
— Я привлеку внимание, но меня не тронут, — задумчиво повторила я. — А если сниму, то могу привлечь чье–то внимание случайно, и тогда как повезет. А мне не везет с вампирами. Сильно не везет, — устало призналась я стоящему передо мной незнакомцу. Да, он местный куратор, и что? Даже имени его не знаю. А уж все остальное…
— Вы, правда, думаете, что вам не везет? — удивился вампир. — Что вы знаете о том, кто дал вам эту вещь?
Кроме того, что он садист, мерзавец и убийца?
— То же, что и о вас. У вас даже должности идентичны. Только у нас медицинский факультет, а здесь — институт, — а остального я могу и не знать, не правда ли?
— Интересные у вас эмоции, глубокие, — чуть усмехнувшись, прокомментировал вампир то, о чем я промолчала. — Ну а должности у нас только по эту сторону Бездны идентичны. А так…. Вы получили охранную грамоту, равной которой вам не даст ни один вампир. И, понятно, ни один человек. И вы еще спрашиваете, стоит ли ей пользоваться? И утверждаете, что вам не везет с вампирами? Вот мне б так везло…с вампирами, как вам с ними не везет.
Он ушел, а я еще долго стояла, вдыхая аромат незнакомых мне синих соцветий и раздумывая над его осторожными словами.
Из задумчивости меня вывели наши девчонки. Та еще безумная троица — Алина, Алиса и Алеся. Внешне, кстати, тоже очень похожие, так что, кто из них кто, я до сих пор путала. Хорошо, что в основном они держались вместе, и можно было обращаться к ним просто «девчонки».
— Лариска! Ну ты даешь!
— Да вроде — не давала пока ничего.
— Да ладно! Ты о чем тут с куратором секретничала? Да еще сама же его на разговор вызвала! Как ты осмелилась–то вообще?
— Да он, вроде, сам первый начал, — растерянно гляжу на восторженную троицу. Я что, опять какие–то нормы нарушила? Тот же Анхен про любовь, конечно, не рвался со студентками беседовать, но если по делу — всегда отвечал, кто б его ни поймал в коридоре.
— Ну конечно. А кто за ним с криками по коридору бежал? Я б в жизни не осмелилась к Великому подойти, а уж гнаться за ним, после того, как он счел тебя недостойной его дальнейшего внимания — вообще жуть. А если б он рассердился? Это ж на месте умереть!
— Да мне он не показался таким уж страшным. Взгляд открытый, лицо приятное, да и аура у него вполне…доброжелательная, что ли.
— Приятное?! Да можно подумать, ты видела когда вампира прекрасней?!
— Всяких видела. И прекрасней, и ужасней. А почему к нему подойти–то нельзя? У нас в универе это не считалось зазорным…
— И где же это ты их столько видела, что аж приелись? Откуда в твоей деревне вообще вампирам взяться? Небось, один случайный однажды мимо пролетал…
— Светлогорск не деревня, если ты географию в школе плохо учила, а крупнейший научный центр, поэтому вампиры у нас бывают часто, особенно в университете.
— Ну вот и сидела бы в своем Светлогорске, раз он такой замечательный, чего сюда–то приперлась? И так тут от вас — не пройти, не проехать.
Мда, вот и поговорили. Ушла я от них, им, похоже, просто завидно. А вообще, конечно, странное у них тут, в столице, отношение к приезжим. Будто обделяем мы их чем. У нас в Светлогорске приезжих тоже всегда было — едва ли не полгорода, город вокруг университета рос, а в универ со всей страны съезжались. И это всегда считалось само собой разумеющимся, даже гордились мы, что город наш столь многих привлекает, столь многим нужен. А здесь… Нет, не все, конечно, как эта троица, в основном нормальные были люди, но порой — проскальзывало.